Новобранец «Барыса» в интервью Sports.ru рассказал, как читает русскую прессу, что понимает под словом «тафгай», что на самом деле произошло в знаменитой потасовке «Витязя» и «Авангарда» и сколько шансов выиграть Кубок Гагарина в Астане.
Обсуждают – уже хорошо
– Вы, без сомнения, один из самых известных игроков в КХЛ, однако готовясь к этому разговору, я не нашел в российской прессе ни одного вашего большого интервью. Неужели вас боится российская пресса?
– (смеется) Ну, не знаю, не знаю. Может быть, они просто бояться в Чехов приезжать? Как бы то ни было, с журналистами я здесь и впрямь нечасто общался. Может быть, это все из-за языкового барьера. Мне трудно сказать.
– Однако сами вы за российской прессой следите внимательно. Как часто пролистываете газеты, журналы и вебсайты?
– Как минимум раз в день. Стараюсь быть в курсе последних новостей. Причем не только хоккейных или спортивных, а вообще. Читаю все через «гугл-транслейт». В принципе, я по-русски уже немного понимаю, но еще недостаточно хорошо. Свободно читать пока точно не могу. Что касается устной речи, то здесь мне немного попроще. Скажем, в ресторане еду себе могу заказать. А так вообще язык очень непростой, конечно.
– Вам, наверное, неприятно про себя читать. Хорошего ведь о вас мало пишут. Все больше злодеем выставляют.
– Я нормально к этому отношусь. Стараюсь использовать это в качестве мотивации для самого себя. После этого хочется выйти на лед и доказать всем, что я не только кулаками махать умею. Такая критика меня лишь подстегивает.
– Вас как-то занесли в список «самых ненавидимых людей в КХЛ» под вторым номером. Учитывая ту роль, которую вам отводили в «Витязе», расцениваете это как положительную или отрицательную оценку?
– Значит обо мне говорят! Это определенного сорта реклама. И это хорошо, что мое имя на слуху. Конечно, неприятно, когда оно ассоциируется с тем инцидентом в матче против «Авангарда», но тем не менее.
– Если откровенно, вы ведь, наверное, примерно такой реакции и ожидали? Все-таки в Европе тафгаи не в почете.
– Конечно, ожидал. Я прекрасно понимал, с чем мне придется столкнуться. Понимал, что с моим стилем игры здесь будет непросто. Поэтому я и стал работать над своей техникой, чтобы доказать, что я хороший игрок. В итоге за два года я сыграл 35 матчей и набрал 12 очков. А это намного больше, чем у некоторых игроков, которых считают технарями.
Хороший тренер Назаров
– Вас, кстати, не обижает, когда вас называют «тафгаем»? Многие хоккеисты, играющие в схожей с вами манере, предпочитают, чтобы их называли «силовыми форвардами».
– Я спокойно отношусь к тому, что меня так называют. Мне только кажется, что люди иногда не совсем правильно интерпретируют понятие «тафгай». Принято считать, что такие игроки только драться умеют. Для меня тафгай – это хоккеист, который умеет играть, но в то же время может и подраться.
– Последние два сезона вы провели в «Витязе» – команде, о которой чаще всего отзываются негативно. Каково быть игроком такой команды?
– Мне нравилось в «Витязе». Руководство клуба дало возможность поиграть в КХЛ, за что я очень благодарен. Я уезжал в Чехов, чтобы потом либо вернуться в НХЛ, либо перейти в более сильный клуб КХЛ. В итоге получилось последнее. «Витязь» дал мне возможность проявить себя в новой лиге, зарекомендовать себя в ней. К тому же, у «Витязя» отличный тренер – Андрей Назаров. Думаю, этим летом он усилит команду, и она вполне может побороться за место в плей-офф.
– Что вы вообще знали о «Витязе» до подписания контракта? Как вам представили эту команду?
– Да практически ничего не знал, если честно. Знал только, что там Дарси Веро играет и Крис Саймон. Так что я, в общем-то, понимал куда еду, понимал, что команда играет в силовой манере. Но после первых игр понял, что все не совсем правильно себе представлял (смеется).
– Когда Андрей Назаров выступал в НХЛ, вы еще играли в юниорской лиге. Следили тогда за его успехами?
– Да, смотрел матчи с его участием. У меня двоюродный брат, Крис, с ним в «Финиксе» еще играл. Он много хорошего мне про Наза рассказывал. Я могу сказать, что более жесткого россиянина в НХЛ мне видеть не приходилось.
– Поговорили с ним по-своему, «по-тафгайски», когда прилетели в Россию?
– А он же во мне тафгая-то и не видел никогда. Он дал мне возможность просто играть в своей манере. Он прекрасно знал, что я за игрок. Он хотел, чтобы я выходил на площадку, забивал голы и проводил силовые приемы. Никогда не говорил мне, мол, иди подерись. Он отлично понимает разницу между хоккеем по разные стороны океана.
– Журналисты и болельщики считают Назарова жестким тренером. Согласны?
– Да, но исключительно в хорошем смысле. Он заставляет работать всех на полную катушку. Я про Наза ничего плохого сказать не могу. Очень его уважаю. Да, тренировки были жесткими, но вы взгляните на результат. Мы с нашим составом в том году были близки к тому, чтобы достигнуть отметки в 50% выигранных встреч, и вполне могли бы попасть в плей-офф.
Убийца Канады
– В Северной Америке у вас было прозвище «Гайко». А в России?
– (смеется) Мне это прозвище в «Финиксе» дали, когда у меня еще длинные волосы были. В честь пещерного человека из рекламных роликов «Гайко» назвали (GEICO – компания, занимающиеся страховками на машины – прим. авт.). Правда, оно особо не прижилось. В Чехове же меня называли «Жора».
– За «Витязь» выступает немало канадцев. Свободное время в основном с ними проводили?
– Да у меня и с русскими были нормальные отношения. Хотя, в основном, конечно, мы с канадцами вместе держались. Хотя вот с Бердниковым, например, много общались. Вообще с теми ребятами, которые разговаривали по-английски, мы много времени вместе проводили. Они мне здорово помогли освоиться в России.
– Артемий Панарин рассказывал, что после того, как он вернулся с молодежного чемпионата мира с золотой медалью, канадцы в «Витязе» встретили его нелицеприятными словами. Что же вы ему такого сказали?
– (улыбается) Да ничего особенного. Просто подшучивали над ним. Сказали, что он разбил сердце Канаде. И назвали его «убийцей Канады».
– И как он на это отреагировал?
– Рассмеялся. А потом показал золотую медаль. Этого было вполне достаточно.