Главный тренер «Витязя» Андрей Назаров в интервью Алексею Шевченко и Александру Лютикову вспомнил, как один бежал на скамейку «Локомотива», рассказал, как дрался на улицах в Челябинске, и объяснил, какие игроки нужны «Витязю».
— Заметили, что вас боятся репортеры на пресс-конференциях?
— Не заметил. Пытаюсь отвечать на все вопросы. Если там совсем уж что-то некорректное, я просто говорю, что отвечать не буду.
— Может такое быть, что вы накинетесь на журналиста?
— Категорически нет. Зря я, наверное, это сказал. Сейчас прочитают и совсем расслабятся. Желания избить, наброситься — не было. Разговаривать не хочется после некоторых вопросов — это да.
— Какие вопросы вас раздражают?
— Ну когда команда проиграла, ты после матча заходишь горячий в пресс-центр. И начинается: «А почему проиграли? А что случилось? Нет ли мыслей об отставке?»
***
— Карповцев рассказывал, как вы буллиты исполняли в «Динамо». Не сближаясь, щелкали и прошивали вратаря насквозь.
— Было такое. Забивал с буллитов.
— В «Динамо» вы были очень техничным хоккеистом.
— Громко сказали. Только одним из техничных. Были ребята получше меня. В Америке я попал в определенные условия и рамки. И если бы не начал драться, то в НХЛ бы не попал. Вот и все. А когда начал драться, имидж было уже не изменить.
— Психологически пришлось меняться?
— Помогла буйная молодость, тогда тоже драться приходилось частенько. Как у всех пацанов, в общем. Идешь домой с катка, а у тебя коньки отобрать хотят. Начинаешь драться. Потом идешь — уже клюшку хотят отобрать. Опять дерешься. Или катаешься, а к тебе подходят и шайбу хотят забрать. Драка. Так и закаляешься. В Челябинске вообще у меня все драки были из-за амуниции. Или вот был в Америке, привез оттуда канадский значок. Ходил с ним по Челябинску. Ко мне подходят: «Отдай значок».
— Снова драка?
— Да. Так и жили в восьмидесятых. Где значок этот, сейчас уже не скажу, но драку из-за него помню
— Хоть раз у вас что-то отбирали?
— Все было. И пинали, и отбирали.
— У вас было столько лихих эпизодов в карьере. Помните момент, когда Мэтт Джонсон вас ударил?
— Помню, конечно.
— Камеры тогда не везде были — и по картинке не скажешь, как он вас ударил.
— Там эпизод был какой. Драку начал все же я: врезался в их вратаря и поехал дальше. А Джонсона не заметил. Он со спины прыгнул и локтем в лицо ударил. После этого интересная потасовка началась, которая закончилась для меня неинтересно.
— А чем?
— Давайте дальше, не люблю про травмы говорить.
— Вы в маске играли потом?
— Пять игр. Был у меня отдых — никто не лез драться. А когда маску снял — все снова. Есть бойцовский кодекс у пацанов: если они видят, что ты травмирован и не можешь драться в полную силу, то тебя не трогают. Неделю-две.
— А бой с Кинтэлом помните?
— Когда головой ударил? Конечно. Я их вообще все помню, чего вы. Я не так много дрался, чтобы забывать.
— Ничего себе мало. Мы ваш файткард смотрели: там же одни бои.
— Одни бои и мало голов, да.
— Почему вы Кинтэла головой ударили?
— Это была одна из моих первых драк. Я тогда, честно говоря, не знал даже, что головой нельзя бить. И удивился, когда стадион начал гудеть, бросаться в меня чем попало. В команде меня так, пожурили немного.
— Вы играли с Тоддом Юэном — одним из самых грозных тафгаев НХЛ той поры. Он вам показывал книжки, которые пишет и иллюстрирует?
— Пару раз в самолете давал подержать в руках свои детские книги. Рисовать у него неплохо получалось. А так — очень жесткий был человек на льду. Был у него переключатель: режим «на льду», режим «вне льда». Это очень полезно для тафгаев.
— Другой ваш партнер — Марти Максорли, бывший тафгай Гретцки — в фильмах снимался: в «Плохих парнях», «Воздушной тюрьме».
|
